Жираф - Страница 13

Потому что, сами представьте. Муж ушёл в Африку. А вы отлично выспались, у вас причёска за триста долларов. И такая свежая эпиляция, что можно мир спасти от Джонни Деппа, вашей красотой. Но вы сидите и читаете Кафку. Нет лучшего способа сбрендить, чем Кафка вместо секса. Зато, боже мой, как изысканно борются со скукой рижские Пенелопы!

У местных таксистов есть легенда. Кто месяц не ругается матом, не подкручивает счётчик и возвращает забытые зонтики, к тому однажды сядут пассажирки Катя и Юля, тридцать два и двадцать восемь лет. Голые под шубами. Их мужья чёрти-где в плавании, и с этим надо что-то делать. Неизвестно, какие техники используют девочки. Но после поездки с ними самый металлический шофёр по ночам кричит и зовёт маму. А другие работники сферы услуг ему завидуют.

Многие таксисты по ночам колесят себе в убыток. Мечтают встретить Катю и Юлю.

Что характерно, дамы никогда не тушат пожар два раза одним и тем же таксистом. Даже если он лицом Бандерас и обещает застрелиться потом, из соображений конспирации. Потому что это уже измена.

Другие женщины считают, надо приглашать не таксиста, а электрика. Тогда ничего страшного. В смысле зарплаты электрик вообще не самец, какая с ним измена. Зато, у него есть отвёртка, чья длина достигает 20 см, у некоторых электриков. Когда родной муж уплыл, в хозяйстве не хватает крепкой мужской отвёртки.

Электрик нашего ЖЭКа Серёжа спит с женой капитана танкера. Девять месяцев в году. Потом собирает носки, бритву, садится в лифт и уезжает в загадочную даль. Через три месяца капитан уйдёт в рейс, и лифт привезёт Серёжу обратно. Не то чтоб капитан был слепой дурак. Знаете ли, если выбирать между электриком и человеко-жуком с планеты весёлых маляров, то неважно, чьи это сапоги 47-го размера стоят в прихожей.

Женщина бы так не смогла. Она бы сразу догадалась: тут кто-то ночевал. Какая-то электричка. Женщина чует измену по тому, как необычно подъезжает к остановке троллейбус. По движенью облаков и подозрительному кряканью ворон. По вороватой морде кота и перламутровой надписи «916-25-76-84 Света» на зеркале в ванной.

Не бывает электриков, не оставляющих следов. Они ж не привидения с отвёрткой.

Но капитан улик не замечает. И это принципиальная позиция. Капитан, как и я, как многие дяди, дуреет от женских неверностей. Нет ничего ослепительней жены, у которой есть знакомый электрик. Или таксист. Или музыкант. Мужчина не способен бросить женщину, которая без него — может. На такую можно орать, её хочется придушить, обозвать бессовестной Дездемоной, но бросить нельзя.

Это я вот к чему. Не оставляйте женщину одну. Не давайте ей скучать. Иначе или она с ума сойдёт, или вы.

Устал, поэтому Декаданс

Машинист тепловоза Петров за свою карьеру зарезал семнадцать женщин. Он таскал поезд Рига-Москва. И теперь ненавидит Льва Толстого.

Ригу-Москву любят нервические женщины, отдавшие всю себя, чтоб испортить жизнь другим. Они никогда не бросятся под товарняк, грязный и вонючий. Эстетика последнего закидона требует, чтоб поезд был летящим тихим красавцем. Рига-Москва очень подходит. Есть в нём что-то от артиста Ланового.

Сволочь Толстой написал о женской любви правду. Если долго пить кровь родных и знакомых, они разбегаются. А когда никого уже не будоражат ваши изящные сумасбродства, делается грустно. Тут и приходит на помощь русская литература в лице Петрова на стремительном тепловозе. Чтоб все вздрогнули, как встарь. Женщина надевает что-нибудь развевающееся, идёт на станцию и ждёт Петрова с его прожектором во лбу.

В советское время поезду Рига-Москва отдельно разрешали не останавливаться при столкновении с женщиной. Иначе он не мог никуда ехать.

Сейчас Петров работает сантехником. Потому что, сколько ж можно. Жалко женщин. Они нужное и полезное устройство. Особенно, когда наорутся и проплачутся. Теперь они обильно звонят Петрову, обещают утонуть, если он не починит кран немедля. Большую часть времени Петров любит женщин наперекор их душевной организации. Но вчера признался, что мечтает положить свой телефон на рельсу. Чтоб всех сразу.

Они же звонят и плачут, и перебивают сами себя, ничего не понять, потолок на них упал или небо целиком. Поэтому в «Алё» любого сантехника слышна обречённость. И у меня тоже.

Про природу

Я различаю пять видов грибов: боровики, лисички, «наверно сыроежка», «похож на съедобный» и «точно поганка». Впитавшая от меня эти таинства ботаники Маша приготовила в лес три больших мешка.

— Лишнее мы раздарим, — сказала она.

Ей представлялось, грибы растут как картошка. Становись на колени и собирай. Реальный лес оказался суровым жмотом. Подобные весёлым лосям, мы проскакали ельничек, потом березняк. Нашли сыроежку, и ту раздавили в драке за авторские права.

Маша ехала в лес с простой целью оставить страну без грибов. А Ляля пришла переплюнуть Машу. Ей неважно даже, сколько это выйдет в мешках. Главное в прогулке за грибами, считает Ляля, это победа. Её план был таким: надо бежать за Машей сзади и чуть сбоку. При виде добычи Маша взвизгнет, потому что девчонка. В этот момент можно прыгнуть и схватить. Всё должно быть как в бейсболе. То есть, понимаете, шансов спастись у природы не было вообще.

Мы пробегали по лесу долгих три минуты и поняли: здесь грибов нет. То есть, их нет совсем, нигде. Грибы — это миф. Его пересказывают друг другу психически неуравновешенные люди для поднятия самооценки.

Например, мои приятели Бекназаров и Макеев, здороваются так:

— Вчера 15 белых.